Александр Виноградов: «До каких пределов готова идти в своем исламистском реваншизме Турция?»

АРХАИКА И УБОГОСТЬ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ УЖЕ ДАВНО И ПРОЧНО ЗАБЫТЫ В ТУРЕЦКОМ СОЦИУМЕ, А ПАМЯТЬ ОБ ИМПЕРИИ КАК О ЗОЛОТОМ ВЕКЕ ЛИШЬ УКРЕПИЛАСЬ

Создатель современной Турции Кемаль Ататюрк рьяно взялся за реформы, за избавление от архаичного наследства Османской империи, задав импульс развития длительностью в несколько десятилетий. Но ничто не вечно под луной. Ведущий аналитик НИЦ «Неокономика» и автор «БИЗНЕС Online» Александр Виноградов рассказывает о том, как под удар нынешних властей страны попали, во-первых, армия как хранительница и защитница кемализма, во-вторых, провозглашенная им когда-то турецкая секулярность.

«АТАТЮРК СОЗДАВАЛ СОВРЕМЕННОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО ТУРЕЦКОЙ НАЦИИ»

Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть. Пока мы будем умирать, другие войска и командиры смогут прийти и стать на наши места. 

Мустафа Кемаль, подполковник

История современной Турции неразрывно связана с именем Мустафы Кемаля, чьи слова из приказа своему полку вынесены в эпиграф. Было это 100 лет назад; Османская империя, ранее державшая в страхе пол-Европы и на пике силы угрожавшая взять Вену, к этому моменту обладала лишь тенью своего былого могущества и носила уничижительное прозвище «больного человека Европы». Первая мировая не пощадила Османскую империю, и неизвестно, что было бы с территорией и с турками как народом, если бы не Кемаль.

Кемаль (на тот момент — опытный и грамотный офицер армии султана Мехмеда VI) поднялся в зенит почета и уважения после героической обороны Галлипольского полуострова в ходе Дарданелльской операции (1915) сил Антанты. Операция эта закончилась для нее провалом; Кемаль же получил чин полковника, а затем — дивизионного генерала. Империи это не помогло, для нее Первая мировая закончилась Мудросским перемирием (1918), по сути, полной капитуляцией с передачей Антанте остатков флота, сецессией территорий (Армении, Сирии, Палестины и так далее) и полной демобилизацией армии. С точки зрения активной, деятельной и мыслящей части турецкого социума, выразителем чаяний которой стал Кемаль, это перемирие означало, что Оттоманская династия, по сути, утеряла мандат на правление. Существенная часть территорий была оккупирована, государство разваливалось на глазах, центральное правительство в Стамбуле не контролировало территорию далее собственно Стамбула. Привело это к тому, что новый парламент, сформированный Кемалем в 1920 году, — Великое национальное собрание Турции — перехватил бразды управления страной. Сам Кемаль был избран председателем парламента и главой правительства Великого национального собрания, которое тогда не признавалось ни одной из держав. Основной непосредственной задачей его была борьба с армянами на северо-востоке, с греками — на западе, а также с оккупацией Антантой турецких земель и сохранявшимся режимом капитуляции.

Это удалось. Отряды кемалистов к концу 1920 года разгромили армян, а в 1922 году после упорных боев — и греков. В конце этого же года султанат был упразднен, летом 1923 года был заключен Лозаннский договор, обозначавший новые границы Турции, а в октябре того же года была провозглашена Турецкая Республика во главе с президентом Кемалем, принявшим имя Ататюрк — «отец турок».

Кемаль рьяно взялся за реформы, за избавление от архаичного наследства Османской империи. Реформы шли по целому спектру направлений — от языка и одежды до политики, экономики и даже медицины. За основу брались передовые западные образцы, переносимые на турецкую почву. Отмечу особо, речь именно о турецкой почве — едва ли не главной своей задачей Ататюрк видел именно что формирование турецкой нации, с отходом от самоидентификации как «османов», с тюркизацией меньшинств. Фактически Ататюрк создавал современное национальное государство турецкой нации, примат которой был закреплен во всех версиях Конституции страны — вплоть до того, что «каждый связанный с Турецким государством через обязательства гражданства — турок» (сравните с российским мифически-абстрактным «многонациональным народом»).

Важнейшую же роль Ататюрк отводил армии. Он сам, будучи выходцем из военных кругов, представлял из себя ярчайший образец для подражания. Эти почет и уважение что в жизни, что после его смерти привели к тому, что именно офицерский корпус страны стал стражем кемализма как идеологии, выражаемого в «шести стрелах» Ататюрка: республиканизме, национализме, народности (борьбы против неравенства и сословных привилегий), секуляризме, турецком этатизме и революционности — как поддерживаемого курса на вестернизацию и дальнейший уход от османской архаики.

«НИЧТО НЕ ВЕЧНО ПОД ЛУНОЙ, НЕ ВЕЧЕН ОКАЗАЛСЯ И КЕМАЛИЗМ»

Такой подход в целом оправдал себя. Кемаль (скончавшийся в 1938 году, увы и ах, от банального алкоголизма и цирроза печени) задал импульс длительностью в несколько десятилетий. После своего ухода в мир иной он превратился для Турции в фигуру героя из национального эпоса, этакого Ахилла или Роланда, его культ личности был по своему масштабу вполне сравним с культом Ленина в Советском Союзе. Но ничто не вечно под луной, не вечен оказался и кемализм.

Вторую мировую войну Турция провела в состоянии нейтралитета, объявив войну Германии и Японии уже в феврале 1945 года, когда это не имело особого значения. После войны в Турции была в рамках развития кемализма ликвидирована однопартийная система, при этом армия, верная заветам Ататюрка, неоднократно вмешивалась в политику, когда риски политического кризиса либо прямой диктатуры становились неприемлемыми, после возвращая власть гражданской администрации. Последнее событие такого рода произошло в 1983 году, в период с 1983 по 1996 год правили коалиционные правительства разного состава, в 1996 - 1997 годах старшим партнером по коалиции стала считавшаяся оплотом исламизма партия «Рефах», но военные добились развала коалиции и запрещения самой партии. «Рефах», однако, просто перегруппировалась на умеренной политической платформе, несколько замаскировав свой исламизм, под названием «Партия справедливости и развития» (ПСР) выиграла выборы 2002, 2007 и 2012 годов и на фоне такой вполне внятной и заметной поддержки населения взялась за демонтаж наследия Кемаля.

Под удар ПСР попали, во-первых, армия как хранительница и защитница кемализма, во-вторых, провозглашенная им турецкая секулярность. Со вторым, впрочем, понятно: ползучая исламизация шла в Турции весь послевоенный период, в настоящее время религиозность турецкого общества является достаточно высокой, что и выражается в поддержке исламистской партии. При этом исламисты, наученные историческим опытом и обладающие политической властью, давно и активно давят армию, пропалывая ее на предмет персон, которые могли бы повести за собой, подобно тому же Ататюрку; так, в 2012 году более трех сотен человек оказались за решеткой, будучи обвиненными в попытке подготовки госпереворота. При этом, конечно же, формально никто не смеет как-то умалять достижений и целей Ататюрка, но, по сути, они уже неполны, причем изменения произошли вполне демократическим — как раз по Ататюрку — путем. Кроме того, современный официальный кемализм был де-факто дополнен: во главе угла в современной Турции стоит помимо исламизма еще и неоосманизм — как сверхцель, как идея воссоздания Османской империи — великой, могучей и далее по тексту. Подчеркну особо: этот синтез вполне поддерживается населением Турции; можно предположить, что архаика, убогость и корявость Османской империи, особенно поздней, уже давно и прочно забыты в турецком социуме, а память об Империи как о Золотом Веке осталась и лишь укрепилась.

«ПО МОЩИ ЭКОНОМИКИ ТУРЦИЯ ПРЕВОСХОДИТ СВОИХ БЛИЖАЙШИХ СОСЕДЕЙ — ИРАН И ИЗРАИЛЬ»

Надо сказать, что с точки зрения уровня развития турецкие шансы выглядят куда более серьезно по сравнению с тем, что было век назад. Население Турции — 78 млн. человек — сравнимо с немецким, оно стабильно растет, четверть населения — дети до 15 лет. Экономика страны достаточно активно развивалась все годы существования современной Турции и сейчас является вполне конкурентоспособной и диверсифицированной; для справки: Турция экспортирует в РФ машин и оборудования более чем на $2 млрд. в год, это наиболее значимая статья турецкого экспорта — 30% от общего объема, на втором месте — текстиль с обувью — 23%, на третьем — продовольствие — 17%, Россия же продает в Турцию минеральных продуктов на $17 млрд., 69%, и металлов на $4,2 млрд., 17% (данные на 2013 год).

В целом же по мощи экономики Турция превосходит своих ближайших соседей — Иран и Израиль, хотя и остается в когорте развивающихся стран. При этом экономика страны, несмотря на спад лиры к доллару на треть только за последний год, продолжает расти, внешний долг невелик, а инфляция невысока (около 7%). Более того, не иссякает поток прямых иностранных инвестиций (в основном европейских и американских) в турецкую экономику, он, конечно, припал с началом нынешней мировой депрессии, но уже три года балансирует на уровне $12 - 13 млрд., при этом инвестиции идут в основном в современные сферы — промышленное производство и сектор услуг.

Турецкие притязания на региональное лидерство подкрепляются также давними и прочными связями с другими странами. Турция входит в НАТО, на ее территории уже полвека как расположена американская военная база Инджирлик. Более того, Турция уже имеет опыт обретения территорий, посчитанных важными; речь, понятное дело, идет о турецкой оккупации Северного Кипра, турецкие войска были введены на Кипр под предлогом защиты турок-киприотов и остаются там уже более 40 лет. При этом турецкая оккупация была проведена в период правления военных; в настоящее же время турецкая армия уже не являет собой самостоятельной силы, будучи, по сути, инструментом экспансионистски настроенных политиков и, главное, поддерживающего их социума.

Ключевым же потенциально хаотизирующим элементом является здесь неприкрытый вождизм президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана, совмещенный с его весьма существенными амбициями. Данный фактор заметно снижает договороспособность Турции — и это вполне может оказать (да и уже оказывает) негативное воздействие на ситуацию в свете резко ухудшившихся отношений с Россией. Собственно, здесь возникает вопрос, ответ на который можно получить, наверное, только опытным путем: до каких пределов готова идти в своем исламистском реваншизме современная Турция?

Не исключено, что это мы уже достаточно скоро увидим.

Александр Виноградов